Митрополит Агафангел

                                Церковь и общество 

Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу (Лк 20.25).

 Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики,  и познаете истину, и истина сделает вас свободными (Ин 8.31-32).

   Вопрос о сосуществовании Церкви и гражданского общества актуален во все времена. Несмотря на то, что члены Церкви одновременно являются и гражданами того или иного государства, в церковном сознании Церковь и общество — Церковь и мир, всегда противопоставлялись. Известно, что это противопоставление возникло не сейчас, оно имело место и в Ветхозаветные времена.

  В Священном Писании много говорится о Церкви (в Ветхом Завете — народе Божием) и о том, что ныне мы именуем политикой. Так, например, известно, что в один из исторических периодов Божиим народом руководили судьи, поставляемые народу Самим Господом, Который через судей управлял народом (Суд 2.16-18). Однако терпеть поставляемых Богом судей народ израильский отказался. "И собрались все старейшины Израиля, и пришли к Самуилу в Раму, и сказали ему: вот, ты состарился, а сыновья твои не ходят путями твоими; итак поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов" (1Цар 8.4-5). "И не понравилось слово сие Самуилу, когда они сказали: дай нам царя, чтобы он судил нас. И молился Самуил Господу. И сказал Господь Самуилу: послушай голоса народа во всем, что они говорят тебе; ибо не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтоб Я не царствовал над ними (1Цар 8.6-7). Но и власть земного царя благословлялась Богом через помазание — в отличие от нынешних времен, когда народы, к большому сожалению, вовсе отвергли Бога и уже не желают Его власти ни в какой форме.

Таким образом, из Священного Писания, причем, конечно, не только из приведенного отрывка, мы видим, что народ (еще в XI веке до Рождества Христова) захотел иметь своим правителем не Бога, а земного руководителя. Даже после того, как пророк описал притеснения, которые будут от поставленного править человека, "народ не согласился послушаться голоса Самуила, и сказал: нет, пусть царь будет над нами, и мы будем как прочие народы: будет судить нас царь наш, и ходить пред нами, и вести войны наши" (1Цар 8.19-20). Это отречение от власти Божией в пользу власти гражданской в истории повторяется постоянно вплоть до наших дней. Причем, когда более веры было в народе, то он особо не задумывался о своей земной власти и единственной властью считал власть Божию. Но, когда вера ослабевала, то вопрос земной власти всегда выступал вперед. Так было в ветхозаветные времена, так происходит и сейчас.

Во времена пленения народа израильского, последний всегда пытался обрести самостоятельность, либо бегством (исходом), либо путем восстания против поработившей его и угнетавшей гражданской власти. В этом плане христиане явили новшество — как Господь наш Иисус Христос никогда не призывал к насилию и противлению силою в отношении поработившей иудеев римской власти, так и его последователи призвали к подчинению этим властям, если, конечно, власти не требовали тех или иных богопротивных действий.
"Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение. Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее, ибо [начальник] есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из [страха] наказания, но и по совести. Для сего вы и подати платите, ибо они Божии служители, сим самым постоянно занятые. Итак отдавайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь. Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон" (Рим 13.1-8).
Таким образом, Апо­стол, вопреки чаяниям прочих иудеев (можно даже сказать — всего еврейского народа), ожидавшего и ожидающего по сей день вождя, который покорит иудеям все другие народы, — заповедует христианам добросовестное повиновение имеющимся языческим властям. Конечно, из приведенного отрывка Послания Апостола Павла видно, что речь идет о современной ему власти, которая не требовала такого рода послушания себе, которое бы явилось изменою Богу.

Для возрастания и укрепления Церкви Христовой, перешагнувшей национальные и государственные границы, обратившейся с проповедью Христа ко всем народам, требовалось решение исключительно внутренних вопросов, а для этого не было никакой нужды менять государственное устройство или обращаться за помощью к правящей элите. Церковь — это вера в Воскресение Христово, которая не нуждается в издании государственных законов. Церковь, будучи Царством не от мира сего, вдруг заговорив множеством языков, распространялась "от человека к человеку" среди других народов и государств так, как будто между ними не существовало никаких границ, и совершенно игнорируя существующее на местах гражданское правление. Христианство, преобразуя мир созданием ново­го духовного человека, признает всякие формы государственного правления, отказываясь только от исполнения богопротивных законов. Оно рассматривает каждый существу­ющий строй как поставленные Богом условия естественного поряд­ка, в котором Церкви предлежит разрешать свою "надгосударственную" за­дачу вселенского спасения.

Такой подход поддерживала и Русская Зарубежная Церковь в условиях изгнания: "Церковь не может и не должна иметь никакой общеобязательной политической установки. Для нее сохранялся только один руководящий и неотменимый принцип поведения политического: оставаться верной самой себе, соответственно меняя свои установки политические, в зависимости от того, какую, где и когда власть она перед собою увидит"[1].

В то же время, как следует из Священного Писания, если законная гражданская власть уклонялась от Божиих Заповедей, то пророки обличали ее — что не являлось призывом к устранению существующей власти, но, в этом проявлялось их служение обществу. Не приводя многочисленные свидетельства из Ветхого Завета, укажем подобные эпизоды, встречающиеся в Завете Новом. Так, например, величайший из пророков — Иоанн Предтеча был заключен в темницу и усечен за то, что обличал Ирода царя за незаконное сожительство — то есть, говоря современным языком и в соответствии с современными понятиями, он вмешивается в семейные дела своего законного правителя. Сам Господь наш Иисус Христос непочтительно относился к Ироду царю и, если изъясняться в общепринятых сейчас категориях, подрывал своими грозными обличениями авторитет народных правителей. Когда фарисеи говорили Христу, чтобы Он скрылся, ибо Ирод хочет убить Его, Спаситель ответил им: "Идите, скажите этой лисице: се, изгоняю бесов и исцеления творю сегодня и завтра, и в третий день кончу" (Лк 13.31-32). А восседавших на Моисеевом престоле книжников и фарисеев Христос не только всенародно называл лицемерами и слепыми вождями, но и порождениями ехидны за то, что они оставили суд, милость и веру[2]. Господь называл Себя и Царем (царство которого не от мира сего) (Ин 18.33-37), и Судьей (Ин 5.30;8.16).
Также и во времена правления православных Императоров Церковь не раз возвышала голос в борьбе с произволом и нечестием земных владык. Мы помним пример святителя Иоанна Златоуста, обличавшего нечестивую Царицу Евдоксию. Известны также примеры св. Амвросия Медиоланского, грозно обличавшего Императора Феодосия; Василия Великого, боровшегося с Императором за авторитет церковной власти; Митрополита Московского Филиппа, выступавшего с обличениями против Иоанна Грозного. Разве эти примеры можно назвать внесением политики в Церковь? Когда власть действует безбожно, объявляет войну Богу, насаждает атеизм, разврат, попирает божеские и человеческие законы, — Церковь не может и не должна молчать. А должна обличать. Это ее обязанность.[3]

Таким образом, мы видим из Священного Писания, что как верный народ Божий, в лице лучших своих представителей, так и Церковь Христова во всех случаях взаимоотношений с гражданской властью, прежде всего, отстаивали веру в Истинного Бога и возможность свободного служения Ему, при этом открыто обличая правителей, отступивших от заповедей Божиих. В отличие от ветхозаветных времен, Церковь Христова не призывала и не предпринимала действий по свержению гражданских правителей, а наоборот, призывала к послушанию таким правителям, которые не препятствовали свободной жизни христиан. В этом проявлялся эволюционный принцип воздействия Православной Церкви на общество, в отличие от принципа революционного, свойственного в наши дни исключительно врагам Церкви и врагам Божиим, а также разного рода политическим авантюристам.

Условия свободной жизни Церкви в обществе

На мой взгляд, можно взять за основу три принципа, которые обуславливают свободу жизни Церкви в обществе — 1) отсутствие влияния на ее внутреннюю жизнь со стороны внешних сил, 2) безнаказанное игнорирование Церковью богопротивных постановлений власти и 3) свобода служения Церкви обществу. Говоря другими словами — Церковь полноценно может жить в таком обществе, в котором государство никак не посягает на ее внутреннюю жизнь, где нет принуждения к исполнению богопротивных законов и нет препятствий проповеди и социальному служению Церкви.

***
В Ветхозаветные времена Сам Господь зримо охранял народ от искажений веры в Истинного Бога — в то время не ставился вопрос о сомнениях и противоречиях в области знаний о Боге. Однако представители еврейского народа довольно часто соблазнялись и уклонялись к почитанию "богов иных народов".
Вопрос вероучения открыто и широко стал подниматься во времена Вселенских Соборов, после того, как Император Константин провозгласил христианство государственной религией. Именно с этого момента вопрос взаимоотношений Церкви и государства, очевидно во многом под воздействием эллинского стремления обосновывать объект своей веры, сделался по-настоящему актуальным. И именно с этого времени начался процесс активного влияния государства на внутреннюю жизнь Церкви. Надо признать, что Церковь как могла защищалась от такого влияния. Например, с самого момента своего образования в Церкви поставления на все церковные должности осуществлялись самой Церковью, что было позже зафиксировано принятым церковным законодательством. Церковные правила в таких случаях строго оберегают Церковь от влияний извне — "Еще какой епископ, мирских начальников употребив, через них получит епископскую в церкви власть: да будет извержен и отлучен, и все сообщающиеся с ним" (30-е Апостольское правило). Также существует и много других подобных правил, оберегающих Церковь от воздействий извне.
Современную власть, не только в странах бывшего СССР, но, практически, повсеместно, в какой-то мере можно (и нужно) рассматривать как власть языческую (несмотря на то, что сама власть называет себя "светской" — для христиан нет различия в названии власти "светская" или "языческая", вопрос не в названии, а в том, что власть не православная и чуждая Церкви). Поэтому мы вполне можем применять в отношении ее те наставления, которые давали апостолы своей пастве по отношению к современной им Римской власти. В этом смысле (как и во многих других смыслах) сейчас мы переживаем некий далекий аналог апостольских времен. Как я писал уже выше, от Церкви, прежде всего, требуется охранение Священного предания, а не моментальная ответная реакция на запросы сегодняшнего дня. Напротив, для должного охранения Священного предания нам необходима свобода от каждодневно меняющихся требований времени. Нельзя Церковь разделить на "внутреннюю" и "внешнюю" и каждой определить ее служение — поскольку, по словам Христа: "Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и мамоне" (Мф 6.24). Ведь каждый отдельный человек есть и образ всей Церкви — абсурдно требовать от человека раздвоение его личности. Церковь не может воспринять на себя роль газетного репортера и откликаться на каждое происшедшее в обществе событие. Начиная с Ветхого Завета и заканчивая сегодняшним днем, мы видим, что Церковь (народ Божий) жила и живет среди разных национальностей, религий, верований и политических систем, оставаясь внутри себя неизменной. Вот эта неизменность вероисповедания: Священного Писания и Священного Предания, и есть главное, что Церковь должна сохранять во все времена, невзирая ни на какие внешние условия. Поэтому она и должна тщательно оберегать себя от влияний происходящих вокруг нее событий.

***
Ветхозаветный еврейский народ был непримирим к тем, кто его преследовал. В Ветхом Завете мы часто встречаем прямое противление тем или иным властям, угнетающим народ — в качестве примера можно вспомнить завоевания и победы, перечисленные в Псалтыри (Пс 135 и 136). Есть в Священном Писании много и других примеров.
В Новом Завете мы видим, с одной стороны, добровольное принятие постановления Римской власти Самим Христом и совершенный отказ от того, что мы именуем политической борьбой, Его учениками. И, наряду с этим, совершенный отказ (по примеру трех отроков, отказавшихся в VI в. до Р. Хр. подчиняться повелению царя Навуходоносора) от исполнения богопротивных требований власти. В языческих государствах в прошлом в обязательном порядке требовалось приносить жертвы соответствующим идолам и за отказ принести оные многие христиане поплатились жизнью, о чем мы все хорошо знаем. В советском государстве от христиан требовалось под угрозой репрессий засвидетельствовать лояльность идолу коммунистического режима (его идеологии), отказывающиеся сделать это зачислялись в ряды антисоветчиков со всеми вытекающими последствиями. Мы вправе с полной уверенностью утверждать, что в рядах священнослужителей официально разрешенной Церкви в коммунистические времена не было ни одного открытого "антисоветчика", и быть там не могло, можно сказать, по определению. В СССР не могла существовать ни одна организация, которая была бы неподконтрольна "органам", и имела бы цели, противоречащие строительству коммунизма. Если бы этого не было, то Церковь не разделилась бы на катакомбную и советскую. Катакомбная Церковь, как и Зарубежная, отказалась засвидетельствовать свою лояльность коммунистическим идеалам (которые и были, по сути, советскими идолами), за что обе богоборческой властью были зачислены в разряд контрреволюционных антисоветских организаций. Подлинной Церкви Христовой невозможно было быть лояльной коммунистической идеологии, поскольку это откровенно богоборческая, атеистическая доктрина, отрицающая само бытие Божие и открыто имеющая целью уничтожение религии. Таким образом, Церковь Христова не могла свободно жить в Советском Союзе и, тем более, пользоваться поддержкой богоборческого государства. Московская Патриархия, засвидетельствовав свою лояльность советской власти, по словам Декларации митрополита Сергия (Страгородского) "не за страх, а за совесть", отдав Богово кесарю, сознательно вошла в подчинение этой власти и послушно выполняла все ее требования. Вплоть до принесения советским статуям жертвы (почестей) в виде венков и цветов, что есть наглядное свидетельство отпадения от Церкви. Церковные каноны (законы) о подобных случаях высказываются однозначно и определенно. Например, Правила Поместного Анкирского Собора говорят, что священнослужители, по принуждению притворно принесшие жертву идолам, но потом искренно обратившиеся к исповеданию Христа, могут продолжать носить священнические одежды, но им навсегда запрещается проповедовать и совершать какие-либо священнодействия (Прав. 1). Миряне же, за принесение жертвы идолам, в зависимости от обстоятельств, правилами этого Собора отлучаются от 3 до 10 лет. Но все это возможно было только при условии полного и искреннего покаяния падшего христианина. Для любого члена Церкви совершенно недопустимо исполнение богопротивных требований, а согласно Постановлениям Вселенских Соборов и Церковным Правилам — даже в самых простых бытовых ситуациях. Поэтому истинная Церковь Христова, даже с негодованием, отвергла требование митрополита Сергия (Страгородского) засвидетельствовать свою лояльность богоборческим властям. Само по себе исполнение этого требования было бы тем же самым, что и принесение жертвы идолам с одной стороны, а с другой — открывало возможность доступа богоборцам для активного вмешательства во внутрицерковную жизнь.

***
Служение Церкви обществу в целом заключается, прежде всего, в распространении Евангельского благовестия и приобщении к Церкви новых членов, способствованию утверждения в обществе христианских принципов взаимоотношения между людьми, а также в молитвах Церкви о государственном правлении и в посильном социальном служении. Государственное правление может разделяться на а) православное, б) не вмешивающееся во внутренние дела Церкви и в) богоборческое. В зависимости от характера государственного правления, молитвы Церкви о власть имущих и ее социальное служение обществу могут носить различный характер.
Конечно, и в наше время Церковь должна, в соответствии со своим Священным Преданием, обличать пороки общества и соответствующую им государственную политику — например, широкую пропаганду разврата (подобно тому, как Иоанн Креститель обличал незаконное сожительство царя Ирода), культ уличной демократии (памятуя то, что Господь был распят "демократическим" путем), вседозволенность, под прикрытием "прав человека" (ведущую к упразднению Закона Божия). Но призывая при этом к исправлению пороков, а не к свержению имеющихся правителей.
Церковь должна стать совестью общества, а если она таковой не является, то все ее призывы и декларации будут иметь только обратную силу.

Служение Церкви в Православном государстве.

Церковь в России "была соединена с государством в лице Царя-Императора: он объединял государство и Церковь. Государство жило жизнью, отдельной от Церкви. Церковь жила своей жизнью, отдельной от государства. Сливались обе эти стихии воедино — в личности Царя, который, возглавляя государство, принадлежал Церкви".[4] Безусловно, из всех имеющихся форм государственного устройства, только православная монархия наиболее способствует как духовному здоровью нации, так и спасению душ своих подданных.
Русская Церковь, к сожалению, легко отказалась от монархии в пользу демократии и своего независимого, без опеки православного государства, существования. Но когда она столкнулась с богоборческим режимом, захватившим власть в России в 1917 году, то вполне осознала всю пагубность этого опрометчивого поступка. Многие представители Русской Церкви тогда выступили в поддержку монархии и прямо участвовали в политической борьбе, призывая бороться с большевиками. Здесь имели место действия, от призывов и анафемы Патриарха Тихона (подтвержденной Поместным Собором), до стихийного сопротивления верующих, защищающих святыни. Однако призывы к насильственному свержению власти большевиков не носили всецерковного характера. Открытые призывы Зарубежной Церкви к свержению советской власти встретили отпор со стороны церковной власти в России и, в итоге, РПЦЗ подчинилась ее голосу (правда, лишь после того, как изсякла надежда на вооруженное свержение богоборческого режима).
В разгар борьбы за власть в России имели место и случаи влияния авторитетных священников на выборы делегатов в государственные политические органы. Вот, например, эпизод, описанный Н.Тальбергом: "Заведуя в канцелярии министра внутренних дел делопроизводством по выборам в Государственную Думу и в Государственный Совет, обдумывая заранее план выборов в пятую Гос. Думу (срок полномочий четвертой истекал летом 1917 г.), совершенно спокоен был я за Волынскую губернию, где исход выборов в огромной мере, как и раньше, зависел от архимандрита Виталия. Ему верили и духовенство, дворянство, горожане и, в особенности, крестьянство".[5]

Церковь и государство, которое не вмешивается в ее внутренние дела.

Оказавшаяся за пределами отечества Русская Зарубежная Церковь всегда с благодарностью относилась к властям тех государств, которые ее приютили. В РПЦЗ всегда было принято молиться на ектеньях и Великом входе о стране, в которой приходилось жить русским беженцам и о правителях этой страны следующим образом: "О стране сей, властех и воинстве ея, Господу помолимся", в отличие от властей советских, преследующих Церковь на родине: "О еже избавити люди своя от горького мучительства безбожныя власти".
Православные русские люди, получившие работу и жилье в странах своего изгнания, старались посильно участвовать в общественной и государственной жизни — служили в армии и работали на государственных должностях, да и просто, от сердца, были благодарны тем, кто протянул им руку помощи в трудный период жизни.
"Очевидно, что <…> христианский патриотизм <…> требует от каждого из нас посильного служения отечеству. Это служение человеком осуществляется, прежде всего, тогда, когда он находится на той или иной государственной или общественной службе. Конечно, ценность такого служения еще увеличивается, если оно совершается безкорыстно — вне зависимости от каких-либо материальных расчетов и соображений. Но человек так или иначе служит своему государству и тогда, когда он, напр., участвует в его жизни, работая и выступая в печати, или на общественных выборах и т.п. И вот тут он и должен стремиться к тому, чтобы принести пользу именно всему отечеству, всему народу, а не соблюдать только свои личные (или партийные) интересы. И тогда его совесть будет спокойна. Пусть он и не достигнет большого внешнего успеха — но зато честно, по-христиански исполнит долг патриота и верного сына своей родины"[6] — эти слова святителя Филарета относятся также и к новому отечеству разсеянных по всему миру русских людей.
Если бы современные постсоветские государства также терпимо относились к Зарубежной Церкви, вернувшейся в свое отечество, то ее представители, безусловно, ответили бы благодарными трудами на пользу своей стране.

Церковь в богоборческом государстве.

Конечно, ни о каком служении Церкви государству богоборческому речи быть не может, как невозможно ее служение власти Антихриста. В случае прихода богоборческой власти, Церковь, во все времена своего существования, спасалась бегством (Ап 12.6) или укрывалась в "расщелинах земных" (Ап 12.16). Однако и в условиях открытых гонений некоторые представители Церкви считали возможным молиться даже о богоборческой власти. Так, например, находящийся в ссылке священномученик митрополит Кирилл (Смирнов) писал в 1929 году: "Поминовение предержащих властей духовенством, находившимся в Зырянской ссылке, совершалось в 1923 г. по следующей формуле: … "о всех иже во власти суть и о еже возглаголати в сердца их благая и мирная о Церкви Святей, Господу помолимся" … По этой формуле творю я поминовение предержщих властей, и доныне она вполне соответствует помяннику, помещенному в Псалтири и Учебном Часослове и отражает искреннее церковное отношение и к Божьему и к Кесареву".[7]
В русской богослужебной традиции поминовение властей в той или иной форме является обязательным. Но, как мы видим, можно молиться как за благоденствие властей, которые благоволят или, по крайней мере, не преследуют Церковь, или же молиться о вразумлении властей, Церковь притесняющих, равно как и молиться об избавлении от властей, Церковь преследующих. Русская Православная Церковь Заграницей сразу и однозначно определилась в своем отношении к советской власти и всегда молилась об избавлении своей родины от ее "горького мучительства".
"Зарубежная Русская Православная Церковь не может, ни при каких условиях, признать той власти на Руси, которая отрицает свободу Церкви и осуществляет режим насилия над Россией. Признание СССР – Россией, со стороны Церкви, было бы кричащим нарушением запрета, установленного Собором. Патриаршая Церковь Советская в этом смысле тяжко прегрешает против Московского Собора. <…> Зарубежная Церковь не может, пока вся Россия находится под Советским игом, никакую власть, притязающую на господство над возстановленной Россией, признать той Русской властью, отрицание которой могло бы разсматриваться как непослушание Церкви".[8]
"Мы не можем отнести к советской власти учения св. Апостола Павла о власти (Рим 13.1-4). <…> Советскую власть мы разсматриваем как временное попущение Божие, как стихийное зло для вразумления народа, согрешившего пред Богом. Поэтому христиане обязаны повиноваться только законной власти, исполнять и подчиняться только тем законам и постановлениям ее, которые согласны с Божественной волей и не уничтожают Божьего Закона. В противном случае они должны, по примеру св. Апостолов, слушаться больше Бога, чем людей (Деян 4.19) и, по примеру Спасителя Христа, быть послушны Богу Отцу даже до смерти и смерти крестной (Фил 2.8). Мы так и дерзаем поступать <…> и непрестанно возносить Богу-Вседержителю пламенные молитвы об избавлении от нее нас, нашей Родины и Церкви, как молим Господа Бога об избавлении нас от глада, мора, огня, губительства, нашествия иноплеменников. Мы глубоко верим и убеждены, что эта точка зрения — чисто христианская. Иначе мыслить, — это значит, что все христиане должны признать в будущем и ту звериную власть, о которой говорит Св. Иоанн Тайновидец в XIII главе Апокалипсиса. А между тем, по Божественному учению, эту власть признают только те, имена которых не написаны у Агнца, закланного от создания мира (Ап 13.8)".[9]
Таким образом, мы видим, что Церковь однозначно определяя богоборческую власть как зло, в то же время находит возможным молиться как о ее исправлении (митрополит Кирилл), так и об избавлении Церкви и народа от угнетающей их богоборческой власти.

Церковь и государства

Таким образом, можно сделать вывод о том, что Православная Кафолическая Церковь принципиально не ограничивается границами какого-либо государства и живет самостоятельной, независимой жизнью. Церковь там, где избранники Божии и народ Божий, собравшийся вокруг этих избранников. Конечно, там, где государство поощряет Церковь, там больше церковного народа. Но число избранников не зависит от государства, но зависит только от Бога: "Не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас" (Ин 15.16). Господь Сам воздвигает Своих Апостолов и посылает их на служение.
В православном государстве Церковь является его основной идеологической составляющей, в то время как в государствах демократических она лишь часть, наряду с другими, зачастую противоположными христианству, идеологическими доктринами. В историческом процессе своего становления, Церковь Христова оказала огромное воздействие на жизнь общества, можно даже сказать — на весь ход мировой истории. Однако, особенно в наши дни, принципы развивающихся так называемых "демократий" чем дальше, тем больше, вступают в противоречие с Законом Божиим — однополые браки, легализация разврата в разных его формах и разрушение семьи, узаконение убийств и пороков, уравнение между собой различных религий и даже суеверий, что объединено в единый процесс глобализации всего мирового сообщества — все это подавляет духовное начало в человеке и сводит смысл его жизни к потреблению суррогата, как физиологического, так и духовного. Церковь не может остановить развитие этих процессов, равно как не может идти в их русле, чем обрекает себя на прогрессирующую "маргинализацию" в глазах духовно деградирующего современного общества.
Жизнь Церкви и жизнь общества развиваются отдельно друг от друга в соответствии со своими внутренними законами, взаимно оказывая друг на друга влияние. При этом Церковь, будучи самодостаточным организмом, имея своим Главой Господа нашего Иисуса Христа, непосредственно со стороны общества и государства заведомо не может получать положительного опыта (за исключением периодов, когда государственное управление само является частью Церкви), в то время, как влияние Церкви на государство имеет исключительно благое значение, как влияние Самого Христа. Церковь Христова пребывает вне времени, и, поэтому, отвечает на запросы мира сего не по принуждению, но исключительно по немощи чад своих, живущих во времени. Поэтому Православная Церковь должна стремиться, по мере возможности, стать духовным лидером в местах своего нахождения — являя обществу образец нравственной и духовной жизни, гражданской ответственности и социального служения.

Подытоживая данную статью, можно заключить, что Церковь во все периоды своего бытия вступала в отношения с теми или иными властями исходя из своих внутренних побуждений проповеди миру Распятого и Воскресшего Христа, согласно Его повелению "идите, научите все народы" (Мф 28.19), но любое общение ее с внешними силами возможно только при соблюдении непременного условия: сохранении дарованной ей Христом свободы.

Так было всегда, так должно быть и впредь.

2011г.
------------------
[1] Русская Зарубежная Церковь и политика. "Православная Русь", 1950, №16, с.1-2.
[2] Архиепископ Иннокентий. О советской власти. "Церковные ведомости", № 17 и 18, 1924, с.6.
[3] Грамота Архиерейского Синода Русской Православной Церкви заграницей Его Святейшеству, Святейшему Кир Григорию VII, Архиепископу Константинопольскому — Нового Рима, Патриарху Вселенскому. "Церковные ведомости", № 15 и 16, 1924, с. 7.
[4] Русская Зарубежная Церковь и политика. "Православная Русь", 1950, №16, с.1-2.
[5] Н. Тальберг. К пятилетию кончины Архиепископа Виталия. "Православная Русь", 1965, №6, с.4-5.
[6] Митр. Филарет. Конспект по нравственному богословию. 23. Семья и государство.
[7] Акты Святейшего Тихона, патриарха Московского и всея России. Составитель М.Е. Губонин. Православный Свято-Тихоновский Богословский Институт, Братство во Имя Всемилостивого Спаса, М., 1994, с. 640-641.
[8] Русская Зарубежная Церковь и политика. "Православная Русь", 1950, №16, с.1-2.
[9] Грамота Архиерейского Синода Русской Православной Церкви заграницей Его Святейшеству, Святейшему Кир Григорию VII, Архиепископу Константинопольскому — Нового Рима, Патриарху Вселенскому. "Церковные ведомости", № 15 и 16, 1924, с. 7.